Скажете, нет такого слова? Отчего нет? Вот же оно — написано. Будто и не диафильм, и не кино, и не театр теней — всё сразу про прошлую, оборвавшуюся в одночасье жизнь. Про несвершившееся и так никогда и не наступившее «цветущее мирное завтра» — кто помнит СССР, тот вспомнит и эти слова из газет, из журналов великой эпохи, кою именовали ещё «довоенное время».
Фильм «Сердца четырёх», а более того заглавная его песня — мощнейший из её маркеров. Когда всё было возможно и все пути были открыты, но надвигалась буря неизбежной и страшной войны, войны, отнявшей всё, чем жили в первое советское мирное время — между Гражданской и Великой Отечественной. Короткое время. Яркое, как солнце в зените.
Как солнце в зените...
А потом были зенитки. И доставали они со всех своих сил чёрные кляксы с крестами, что пришли рушить и наши дома, и нашу жизнь. Нашу... Вернее, тех, кто был и жил до нас. Думая о них, думая о том времени, в котором они и созидали, и творили никем доселе не виданную реальность, приходит на ум одно: цивилизация титанов, великих воителей, бросивших вызов «обществу здравого расчёта и разумной конкуренции». Хочется ещё добавить про «необходимое жизненное пространство» — тот здравый расчёт и та разумная конкуренция подразумевали удобное самоустройство за счёт нас — наших домов, наших земель, наших жизней и нашего будущего...
Пытаясь перенестись во времени в довоенную весну 1941-го, неизменно ощущаю столь острое биение жизни, что кажется: ещё одно мгновение, ещё одно мысленное усилие — и удастся раскрыть секрет, прозреть суть той несгибаемой веры и в дело своё, и в Победу, и в саму жизнь... Мы можем только помнить и быть благодарными...
Всё стало вокруг голубым и зелёным,
В ручьях забурлила, запела вода.
Вся жизнь потекла по весенним законам,
Теперь от любви не уйти никуда.
Евгений Долматовский, будущий фронтовой корреспондент и поэт своего поколения. Освобождённая Западная Белоруссия, зимняя финская, Великая Отечественная. Ранение в голову и руку в Уманском котле, плен, дерзкий побег... Переход линии фронта в ноябре 1941-го, проверки, проверки... Возвращение в строй в январе 1942-го в звании батальонного комиссара в дивизию Александра Родимцева, легендарного героя Сталинграда. Личное присутствие на подписании акта безоговорочной капитуляции Германии. Это всё Долматовский. А так-то — строчка одна: «автор текста»...
И встречи редки, и длинны ожиданья,
И взгляды тревожны, и сбивчива речь.
Хотелось бы мне отменить расставанья,
Но без расставанья ведь не было б встреч.
Ещё раньше, чем для ленты «Сердца четырёх», Долматовский совершенно случайно и в самый последний момент (так бывает — фильм почти сняли и поняли: не хватает главной песни) написал по просьбе режиссёра фильма «Истребители» (1939) Эдуарда Пенцлина стихотворение «Любимый город».
Именно так — стихотворение (а не просто текстик песенный), потому как лётчики были тогда (да и сейчас, безусловно) не просто героями — богами — покорителями небес.
И надо было о богах тех простыми и понятными словами. И чтоб насквозь. Каждого. И Долматовский справился как никто другой. На музыку стихи положил Никита Богословский, и какие бы времена ни стояли на дворе, мы поём, вторя голосу Бернеса:
В далёкий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд.
Несколько лет (да почти все 1930-е) тьма надвигающейся войны висела над нашей страной. СССР между тем не только не собирался сдаваться, а всеми силами к войне как жесточайшей неизбежности готовился. Каково это — видеть в клочья разорванную Европу, знать о том, что творят фашисты, и без всяких там розовых иллюзий понимать: придёт тот день, когда потребуется встать в строй? И сражаться. Не на жизнь, а на смерть, ведь враг не просто страшен — он лишён человеческого обличья.
Так вот и жили — веря в жизнь.
И пели песни — правильные.
Может, наивные. Может, провидческие. Не нам о том судить. Важно другое — поём, поём десятилетиями и будем петь и дальше.
Пройдёт товарищ все фронты и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
«Сердца четырёх» — они с трудной судьбой. Фильм был принят худсоветом «Мосфильма» в феврале 1941-го и не просто принят — признан безусловной удачей всего творческого коллектива ленты. Премьера была назначена на конец мая, но на майском творческом партактиве в Комитете по делам кинематографии Андрей Жданов разнёс ленту в пух и прах как «не соответствующую грядущим событиям». Слишком водевильной, слишком весёлой показалась она тогда. И я думаю: а если бы не «заметили»? Если бы пустили в прокат?.. С какой горечью, быть может, смотрели бы её по всей стране. После 22 июня...
Лента пролежала на полке до осени 1944-го — Жданов был фигурой, «стальным ленинградцем», сложной личностью, но однозначно самоотверженной. Уж сколько на него вылили грязи за «светлые годы свободы»... Это, правда, другая история.
К зиме 1944-го потребовались фильмы про любовь. Про жизнь. Про будущее завтра, которое становилось с каждым днём всё более возможным, зримым. Будущее после Победы.
И «Сердца четырёх» пустили в прокат 5 января 1945-го — под разгромную статью в «Правде» (что делать, бывало и такое) и абсолютный при том зрительский успех. Говорят, люди плакали в залах, не стесняясь слёз. Плакали о том времени, о времени до великой войны, когда всё было так просто и так по-другому...
Ничего не вернуть. Вот только глядя на последние кадры ленты, где Галя и Шурочка Мурашова, а с ними старший лейтенант Пётр Колчин и учёный-биолог Глеб Заварцев машут нам руками и улыбаются так искренне и так сердечно, из далёкого и вскорости страшного 41-го, всё же верится, что вернуть можно...
Как и когда?
Нет ответа...
Есть только жизнь и судьба.
И путь, который каждому из нас надлежит пройти.
Любовь от себя никого не отпустит,
Над каждым окошком поют соловьи.
Любовь никогда не бывает без грусти,
Но это приятней, чем грусть без любви...
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
login
who are we?
contact us
qosheapp
Toi Staff
Gideon Levy
Belen Fernandez
Andrew Mitrovica
Mort Laitner
Nikkei Editorial
Rami G Khouri
Ali Fathollah-Nejad
visit website
