Утром 28 марта 2024 года, спустя пять дней после расстрела людей и поджога “Крокус Сити Холла”, я поехал в “Крокус Сити”, чтобы выразить свою скорбь, почтить память невинно убиенных, ощутить то, что римляне называли “гением места” и впитать в себя файбы и флюиды произошедшего, происходящего и будущего происходить. Можно делать первые выводы.

Что я там увидел? Всё оцеплено, парковки закрыты. “Крокус Сити Холл” огорожен волнорезами, на территорию парковки перед сгоревшим зданием пускают только силовиков. Следствие всё идёт, постоянно снуют машины с номерами ФСБ и СКР. Дяденьки в штатском стоят группами и что-то обсуждают. Если стоять спиной ко МКАД, то у левого угла ограждения начинается стихийный мемориал, такой кенотаф из живых цветов, венков, детских игрушек. В воздухе разлито ощущение горя, большого человеческого горя. Стоит белая медицинская палатка с красными крестами. Перед ней стол, Уж на что мы, журналисты, суть люди видавшие виды и циничные, и я уже дедушка, за экватором своей зверски и наотмашь проживаемой жизни, и то меня стало пробивать на рыдания. За всю свою жизнь я так скорбел только по своему отцу. И тут вот опять меня прошибло. Даже неловко стало - здоровый лысый дядька стоит у одинокого столба с цветами и плюшевыми мишками, и шмыгает носом под запотевшими очками, и курит нервически сигарету до фильтра.

И пошёл я в сторону “Крокус Экспо” и “Вегаса”. Почти все выставки отменили. Но я зашёл на открывшуюся выставку про красивые деревянные дома. Немноголюдно. Рядом была ещё выставка про пивоварение, совсем пустая, но я туда не пошёл. Уже год как не пью, хотя люблю, пиво, вино и шампанское - только водку, коньяк и любимый абсент, которого стало не достать. И пошёл я в “Вегас”, и там было немноголюдно. И встретился я там с информированным и высокопоставленным работником Crocus Group. И имел краткую доверительную беседу. По существу сказанного и мною услышанного могу сообщить следующее: владельцы в полном шоке, они переживают это горе как своё собственное, это приличные и глубоко порядочные люди. Сейчас они заняты помощью пострадавшим и их семьям, выделили огромные средства на эти мероприятия. Что касается восстановления “Крокус Сити Холл” и создания мемориала, то эти вопросы, в связи со степенью значимости произошедшего, будут решаться на уровне первых лиц страны и региона, и пока ещё не пришло время этим вплотную заниматься, расследование не закончено.

Так что же я могу вывести, какие умозаключения сделать, из того массива информации, который на нас обрушивается лавиной? Дело в том, что крупиц ценности в медийном потоке словес и предположений не больше, чем в первых моих умозаключениях, сделанных по ещё не остывшим следам событий, о чем мы информировали наших читателей днём 23 марта, когда чекисты и спецподразделения ещё ловили этих чертей в брянских лесах.

Поэтому будем придерживаться того, что очевидно, и делать выводы общего порядка, потому что исполнители - в первом приближении - выловлены, однако их вина судом не доказана, несмотря на признательные показания. Мы не придерживаемся принципа Вышинского “признание - царица доказательств” (хотя это римское выражение) и принципов рушайловского РУОПа начала 1990-х годов “верши правосудие на месте”. Должны быть соблюдены законы и процедуры, на этом настаивает и президент. Заказчики пока на выявлены, не установлены, не пойманы. Глава ФСБ Бортников сообщил, что, вероятно, к этому акту устрашения причастна украинская сторона затянувшейся гражданской войны между русскими Великороссии и Малороссии, а именно это дал понять сам Путин в интервью Такеру Карлсону. Мы не можем никого называть преступником без приговора суда. Пока это всё подозреваемые и подследственные. Так говорит закон. Dura lex sed lex. Что у нас в МГУ любили переводить не как в подлиннике “Суров закон, но это закон”, а как “Дурацкий закон, а деваться от него некуда”.

Самый тяжёлый, ибо он говорит о факте межнациональной розни, но не с русской, а с той, с нерусской стороны. Лично я к таджикам и к иным людям из Средней Азии, и вообще к тем, кого называли до революции “инородцами”, отношусь очень хорошо. Я много имел с ними дела и в своём стройбате, когда служил срочную, а в университетской моей молодости у меня в доме, в моей квартире, два года жил мой однокурсник и друг Рахим Бабахонов, таджик, поступивший в МГУ как нацкадр, и даже почти не говоривший по-русски, но знавший английский, фарси, урду и арабский. Отличный мужик. Также я дружил, как с братанами, с киргизами и казахами. Я их всех научил пить водку, выражаться по-настоящему, а не как в трамвае, приобщил к сокровищницам русского фольклора. В общем, сделал из них нормальных русских людей, разве........

© Аргументы Недели